Фото: Коллаж PublicPost Текст: Вероника Комарова, Екатерина Савина Как создавался фильм "Срок", и что теперь с ним будет после того, как Следственный комитет превратил кино в доказательства против оппозиции? Точно никто не знает. PublicPost вспомнил историю проекта и расспросил его авторов и сотрудников. 6 минут, 38 секунд. Последний из выложенных на YouTube ролик проекта "Срок". Очевидно, небольшая, немножко захламленная квартира, ребенок смотрит мультики, режиссер Павел Костомаров надевает куртку. Он не только режиссер "Срока", но и оператор почти всего важного кино за последние почти 10 лет, обладатель берлинского "Серебрянного медведя" — "Прогулка", "Простые вещи", "Как я провел этим летом", "Пока ночь не разлучит". Костомаров сбивчиво жалуется, что "тяжело перед объективом быть" и волнуется, не сядет ли аккумулятор видеокамеры. Спускается в метро, отдает оператору пароли от всего, от чего можно. Павел идет в Следственный комитет, он — герой своего же фильма, и это видео — обращение к зрителям. Камера следует за ним. Костомаров не уверен, стоит ли давать интервью Lifenews, и звонит кому-то по имени Дмитрий Анатольевич. Явно не тому, кто назвал обыскавших квартиру документалиста " PublicPost расспросил авторов и сотрудников "Срока" о том, что было и что будет.
"Мы не уверены, что отснятые нами материалы не могут быть формально использованы в пользу версии следствия, хотя мы знаем, что у нас нет ни одного такого кадра. Но в данном случае предугадать степень цинизма невозможно. Это не приостановка проекта, мы взяли тайм-аут, сейчас обсуждаем варианты. Съемки будут продолжаться, в том числе на акции 15 числа, они просто не будут появляться в онлайне. Окончательно с планами мы определимся, я думаю, после праздников. Могут ли наши материалы быть использованы против нас лично? Не знаю, я бы поржал". Павел Костомаров, режиссер: "Проект прекращает свое существование. Это произошло в связи с обысками у меня в квартире, с первым допросом и со вторым, который будет завтра. На меня дали показания другие участники этого дела ("Болотного дела" — PublicPost), после чего была дана санкция суда провести у меня обыски... Подорваны наши принципы профессионального отношения с героями. У нас все было построено на близких, доверительных отношениях с героем — когда он пускает камеру в свою жизнь, в свой дом, в какие-то свои личные вещи, не публичные. Наша главная цель — снимать не то, как человек дает комментарий, а как он просто живет. Мой нынешний статус несовместим с продолжением такой съемки. Непонятно, что будет дальше. Поэтому мы приостановили проект. Когда сменится власть, когда мы будем жить в другой стране — может, тогда что-то и изменится. Но пока роликов больше не будет". Алексей Пивоваров, журналист: "Да, проект приостановили. В мыслях есть другие проекты, другие форматы, в том числе для "Срока". Мы пока не готовы говорить о них подробно, но надеюсь, они появятся после Нового года". "Подорваны наши принц
"Однажды мне позвонил Паша Костомаров, сказал, что "Сроку" нужны монтажеры, чтобы разбирать тонны отснятого материала. Я была почти не занята в это время и сразу же согласилась. Смонтировала три пробных ролика, и меня взяли в проект. "Сроку" я отдавала большую часть своего времени. Занимаясь таким проектом, невозможно не интересоваться политикой. На массовые акции ходила только в качестве оператора, не могу представить, что бы я делала там без камеры. На самом деле, я бы с удовольствием отключилась от всех этих политических дел, устала от этого жутко. Но что-то заставляет меня двигаться дальше в этом русле, наверно, осознание того, что фиксировать все происходящее сейчас очень важно. Один из последних запомнившихся эпизодов — это забастовка в Португалии. Так совпало, что во время кинофестиваля в Лиссабоне, в котором участвовал наш фильм "Зима, уходи!", там прошла всеобщая акция протеста против государственной политики в области экономики. И мы не могли не воспользоваться этим совпадением. Похоже, что весь город вышел в тот день на улицу — не только рабочие и молодежь, но и целые семьи с детьми, старички со старушками, бродяги с собачками, только полиция была в неполном составе. Никаких ограждений, металлоискателей и автозаков вдоль центра города. Песни, солнце, воздух, любовь. А вечером — штурм парламента анархистами и уличные бои. Было очень страшно, но в то же время ощущалась мощная жизнеутверждающая энергия от того, что происходит. Насколько помню, я на проекте не снимала каких-то конкрентых героев, с которыми нужно было налаживать отношения. Все больше уличные акции. Больших проблем с полицией во время съемок не было. Единственное, они толкаются чересчур сильно. "Срок" — один из самых крутых эпизодов в моей жизни. Вообще, весь этот год прошел отлично".
"Я попала в проект "Срок" самотеком, как и все. Несколько приятелей снимали довольно долго, а я как раз ушла с работы из одного СМИ, и товарищ устроил условное интервью с Расторгуевым, Костомаровым — ребятам я, по-моему, совсем не понравилась поначалу, но камеру все-таки дали. Из того, что запомнилось — снимала Быкова, Кашина, Каца. Мы садились и разговаривали или шли и разговаривали, никакой трудности нет — это не интервью, здесь нет микрофона, выставленного света, двух ассистентов, визажиста и стульчика режиссера, просто человек и его мироощущение, сидите и смотрите. Со всеми своими героями я знакома не первый день, и взаимоотношения сложились вовсе не после снятых эпизодов или во время съемок. Я редко монтировала, во-первых, мне кажутся важными все два часа исходника, и как превратить это в пять минут, я зачастую не понимаю. Во-вторых, у нас есть волшебный парень, делающий из говна конфетку, а я лучше буду снимать. Я хожу на массовые акции, митинги, марши, ходила еще до того, как это стало модным. У меня много приятелей в протесте и оппозиционных движениях, некоторые их акции помогала организовывать. С полицией у меня одна постоянная идеалогическая проблема, а так, конечно, и камеру отбирали, и в автозак сажали. Мы живем в полицейском государстве, важно точно понимать, что здесь и сейчас человек в форме считает себя всесильным (на самом деле так и есть), а тебя — собственным врагом. На митинги и любые акции приезжает ОМОН, его задача — не обеспечить правопорядок, а заломать, отобрать, унизить, избить, забрать в ОВД — это их работа и мировоззрение. Я не боюсь полиции, в этом нет никакого смысла, если захотят, то припишут все что угодно, тому пример мои знакомые и друзья, вынужденные скрываться и просить политического убежища, не сделав ничего противозаконого, получивших дубинкой по телу, 15 суток, а потом рапорт, мол, сотрудник ОМОНа очень уж от них пострадал морально и физически. Как художник, абсолютный визуал и девочка — я обожаю камеру. Всегда снимала, зарабатывала какие-то деньги фотожурналистикой, а тут — бац! — камера, но уже не на один кадр — совсем другая история получается". Константин Атоманюк, оператор: "Позвонил Расторгуев и сказал, что мне нужно быть в суде свидетелем у Ильи Яшина. Я снимал последнее заседание КС — когда были одиночные пикеты у СК. Я тогда заснял, как Навального и Яшина винтил ОМОН. И теперь мне нужно будет подтвердить факт съемки — арест Яшина и Навального. Снимать "Срок" я не боялся, я же ни в кого камни не кидал. Мне в первую очень нравилось работать с Сашей и Пашей как документалистами. У них отличный стиль, в работе с ними я многое для себя подчеркнул. Я учусь на режиссера документального кино во ВГИКе. Это еще было и как практика. Еще когда в декабре Болотная была, а потом Сахарова — мы снимали все это сами с однокурсниками на пленку. Был такой интерес хроникера, фиксации факта. А потом я отстранился от этого проекта, политика — это такое дело, я все хочу от нее уйти, но жизнь всегда разворачивает меня обратно, к ней лицом. В "Срок" меня привел мой товарищ Кирилл Кулагин — он познакомил нас с Сашей и Пашей, мы поговорили, они дали пробное задание — снять событие, я его отснял, они сказали: "Круто, нам нравится твой стиль, давай работать вместе!" Обычно съемки происходили так — они сообщали о событии: "Можешь, не можешь?" Я говорю, что могу, беру камеру и еду, снимаю. Я закрепился за Яшиным, мы с ним были хорошо знакомы, он чувствовал себя раскованно перед камерой. В первую очередь мне было интересно поработать хроникером. Я относился к этим людям как к героям этой хроники. Но случалось и такое, что герои отказывались сниматься. Однажды мне Саша сказал снимать Удальцова, я подхожу к Сергею: "Вот, "Срок", хочу поснимать". Он такой: "Нет, нет, нет, у меня свои планы". И то же самое было с Чириковой. Она согласилась посниматься, но было много моментов — не снимай вот это, не снимай то. И я понял, почему ролики не удаются".
|
среда, 12 декабря 2012 г.
"Срок" подошел к концу
Подписаться на:
Комментарии к сообщению (Atom)
Комментариев нет:
Отправить комментарий