пятница, 23 ноября 2012 г.

Болезнь не из легких: туберкулез в России

Фото: ИТАР-ТАСС Текст: Анна Айвазян

В последние годы туберкулез перестал быть болезнью "образа жизни" и стал серьезной проблемой даже для вполне состоятельных и обеспеченных людей. PublicPost поговорил с пациентами и врачами.

Разрыв шаблонов

"Никто не защищен от такой болезни, каждый может заразиться", — считает Таня. Ее сложно отнести к "неблагополучным больным": семья Тани из старой московской интеллигенции. С ней мы встречаемся у входа в один из корпусов туберкулезной больницы. Несколько двухэтажных хмурых зданий составляют огромный туберкулезный комплекс, запрятанный в подмосковных Мытищах. Поблизости жилой поселок. От остановки маршрутки нужно идти через узкую тропинку, размытую от дождя. На всей территории поселка ни одного фонаря, приходится светить себе мобильным телефоном, чтобы не попасть в лужу или яму. Вдалеке зловеще лают собаки, навстречу ковыляют нетрезвые рабочие. В больницу просто так не попасть: действует жесткий проходной режим. Нужно предъявить паспорт и назвать фамилию больного, после чего охранник связывается с отделением и узнает, можно ли к этому пациенту пускать посетителей. Оказывается, что в корпус меня все равно не пустят. Таня выходит на крылечко, где мы с ней и разговариваем. Высокая девочка с русыми волосами и серьезным взглядом, год назад она закончила школу, но поступить так никуда не успела: туберкулез внес свои коррективы в ее жизнь. Уже 8 месяцев она лежит в мытищинской больнице. Сколько осталось еще, точно не знает и, кажется, боится загадывать. Где и при каких обстоятельствах Таня заболела, непонятно. "У меня были предположения, что, может быть, за границей, а может быть, и в метро, ведь очень часто в метро ездят больные люди, которые не знают об этом", — рассказывает Таня.

"Когда мне сказали, что у меня туберкулез, я просто не могла в это поверить! Такого не бывает, это же болезнь, которой болеют зеки и прочие. Врачи мне ответили, что я не права, сейчас им может заболеть кто угодно", — рассказывает историю своего тяжелого опыта Влада, мама двоих детей и успешная бизнесвумен. Ее сразу же направили в клинику фтизиопульмонологии МГМУ. "Там в коридорах можно было видеть в основном выходцев из южных республик. Некоторые из них лежали прямо на полу. В общем, картина была довольно жуткая", — вспоминает свои впечатления от посещения клиники Влада.

Семья Влады быстро нашла для нее хорошую больницу. От месяцев, проведенных там, у нее остались, на удивление, хорошие воспоминания: профессиональные врачи, добрые соседи, да и сама Влада, будучи самой молодой в отделении, быстро стала "общей любимицей". Впрочем, даже тогда она не до конца понимала, как с ней могло такое приключиться. "В метро ходила, на рынок ходила, с ребенком гуляла? Все это висит в воздухе", — просто объясняли ей врачи. Влада понимает, что ей еще повезло, так как у нее нашли не столь опасную закрытую форму туберкулеза. Но при этом тяжелые медикаменты серьезно подорвали печень, так что она до сих пор не может пить никакие таблетки. От близких и друзей болезнь Влада не скрывала, наоборот, она считает, что таким опытом нужно делиться с остальными. Тем более, что закрытая форма туберкулеза не представляет опасности для окружающих. Но она очень боялась, что об этом узнают в официальных учреждениях, например, в детском садике. Высока была вероятность, что ее сына могли оттуда просто-напросто выгнать из страха, что он тоже заражен.

Социальный фактор

В туберкулезной больнице в Мытищах в отдельных корпусах содержатся бомжи, наркоманы и алкоголики, которых таким образом изолируют от остальных больных. "Большинство из тех, кто здесь лежит — это приезжие из Азии, одни имена чего стоят", — говорит Таня. Из-за того, что у мигрантов из Средней Азии нет российского гражданства и московской прописки, многие анализы им приходится делать платно. Гражданам России все услуги и лекарства предоставляются бесплатно. Остается только гадать, откуда мигрант, зарабатывающий тысяч десять рублей в месяц, найдет деньги на анализы. Не говоря уже о том, что высокие расходы удерживают многих от обращения к врачам — лучше отправить скромную получку домой, чем потратить ее на долгосрочное лечение в московской больнице.

Журналист Дмитрий, 16 лет назад переболевший туберкулезом, вспоминает, что уже тогда врачи по-разному относились к "благополучным" пациентам и алкоголикам. "Под конец я мог через раз ночевать дома... Я мог подойти к медсестре и попросить выдать мне таблетки на ночь, к 9 часам утра я возвращался обратно в больницу. Остальным ничего не выдавали и никуда не выпускали", — рассказывает Дмитрий.

Страх перед потенциальным разносчиком туберкулеза — мигрантом постепенно становится новым московским трендом. "Я людей не боюсь из-за болезни, но вот мама теперь опасается людей азиатской внешности. Я тут с ними пообщалась, они хорошие, но так получается, что у них там эта болезнь распространена", — признается Таня.

Закрытая зона

Дмитрий считает большой удачей, что в 1996 г. попал не в федеральное учреждение, а в больницу московского подчинения в районе Ботанического сада, которая тогда щедро финансировалась правительством Москвы. Именно поэтому, по его словам, "недостатка в лекарствах и питании не было". Дмитрий вспоминает, что вместе с ним в больнице лежали самые разные люди: водители-дальнобойщики, запойные алкоголики, один из соседей по палате "подцепил" болезнь в армии. Были и весьма респектабельные люди, например, владелец небольшой транспортной компании. Там же Дмитрий познакомился с молодым парнем, который месяц провел в Бутырке. Милиция нашла у него "травку", за что он и был задержан и отправлен в СИЗО, где заразился открытой формой туберкулеза.

В российских условиях, где в тюрьму может попасть каждый, туберкулез становится угрозой похлеще самого тюремного заточения. И заболевают им не только насильники и убийцы, но и представители среднего класса, и бизнесмены — независимо от того, осудили ли их за дело, по прихоти властей или по заказу конкурентов.

Бывший бизнесмен Андрей болеет туберкулезом почти 12 лет, с 2001 г. Все это время он провел в заключении по особо тяжкой 105 статье (убийство). Сейчас он все еще находится в колонии. В СИЗО Андрей попал в конце 90-х годов, и возможно, тогда же и заразился. По словам Андрея, в те годы начальник тюрьмы ходил по камерам и просил заключенных передать родственникам, чтобы те привозили продукты: "Выпустить я вас не могу, но кормить мне вас тоже нечем". Отсутствие отопления, окон в камерах, постоянная сырость и спертый воздух — идеальная среда для туберкулеза. Андрей рассказывает, что долгое время содержался в полуподвальном неотапливаемом помещении, на прогулки его практически не выводили, часто держали в карцере, кормили плохо. До тюрьмы он весил примерно 90 кг, а на момент этапирования в колонию его вес составлял 52 кг. Там у него и обнаружили туберкулез и сразу же перевели в специально отведенную для туберкулезников тюрьму. На момент приезда Андрея в тюрьме содержалось 700 человек. "На больницу это учреждение было не очень похоже: больных почти не кормили, а комнаты-камеры были переполнены (16-18 человек в комнате размером 6 x 8 метров)", — восстанавливает события десятилетней давности Андрей.

Сейчас, по его словам, условия стали чуть лучше. Однако безразличие врачей к жизни и здоровью заключенных осталось прежними. В 2010 г. Андрей поехал на пересмотр дела. В СИЗО ему сделали флюорографию. Несмотря на две туберкулемы (воспалительные очаги в виде округлых образований) в правом легком, врач решила снять Андрея с тубучета и выдала ему справку о том, что он здоров. Уже два года он не получает никакого профилактического лечения. Между тем, туберкулемы в легких Андрея — это фактически "бомбы замедленного действия". В случае, если они лопнут, он рискует заразить всех, кто его окружает.

"Самое страшное на зоне — это болеть", — рассказывает Валерий Гайдук, предприниматель, осужденный в 2008 г. по статье 159 части 4 (мошенничество), которая давно уже считается статьей, весьма "удобной" для отъема бизнеса. Три года Валерий отсидел в зоне общего режима города Покрова. Он работал в медсанчасти и имел доступ к компьютерной базе заключенных. Из нее он узнал, что каждый второй заключенный болен. Самые распространенные заболевания — СПИД и туберкулез. В тюрьму, где находился Валерий, постоянно приезжали врачи и при каждой проверке впервые находили туберкулез у 3-10 заключенных. Практически во всех случаях это была инфекция, приобретенная в уже в СИЗО или тюрьме. На зоне, где отбывал срок Валерий, смертельные случаи происходили почти каждый месяц.

В туберкулезные зоны часто ездят активисты организации "Русь Сидящая". На встрече в ресторане в Саду "Эрмитаж" глава организации Ольга Романова рассказывает о недавней поездке в колонию для больных туберкулезом в городе Киржач. По ее словам, начальник зоны особо не скрывает, что положение дел в тюрьме нелегкое: с начала года уже умерло 6 человек, причем в основном это молодые мужчины.

Совершенно секретно

Россияне в действительности не отдают себе отчет в том, насколько опасен и распространен туберкулез. "Я всегда думала, что им болеют бомжи и другие, ну вы понимаете, а оказывается, нет", — говорит Таня.

Статистика и правда пугает. В 2011 г. только в одной Москве впервые обнаружили туберкулез у 4736 человек. В целом на диспансерном учете стоят 6796 пациентов. По данным на 2011 год, больше всего туберкулезников в Иркутской и Свердловской областях, а также в республике Карачаево-Черкесия (примерно по 10 тыс).

Россия — одна из 22 "туберкулезных" стран, сообщает Всемирная организация здравоохранения. И без ВОЗ понятно, почему Россия входит в этот черный список: туберкулез побеждает в странах с плохой социально-экономической ситуацией. Только в 2009 г. от туберкулеза по официальным данным в России умерли 23 416 человек.

Система лечения туберкулеза — одна из самых закрытых в российском здравоохранении. Говорят, что существует негласный приказ от Департамента здравоохранения Москвы на запрет любого общения с прессой и разглашения внутренней информации.

Обычные врачи противотуберкулезного диспансера № 4 сразу же наотрез отказались со мной говорить и немедленно послали за разрешением к главврачу. Той на месте не оказалось, зато заместитель главврача Нина Михайловна Козлова сразу же сказала мне, что никаких вопросов об учреждении задавать нельзя. Я пыталась объяснить, что интересуюсь не столько учреждением, сколько самим заболеванием, и почему оно сейчас стало таким распространенным. Но заместитель главврача ответила, что даже на такие расспросы мне нужно иметь разрешение от вышестоящего начальства.

Когда я попыталась записать фамилию своей собеседницы, это страшно испугало персонал диспансера: по всей видимости, фамилии врачей, написанные на табличках перед кабинетами, тоже являются секретной информацией. Нина Михайловна вызвала охрану и стала требовать у меня паспорт: "Скорее всего, у вас и паспорта нет, и прописки тоже нет, вы же вон кавказской внешности, может, и террористка", — издевательским тоном сказала врач и приказала охранникам вызвать полицию. За этой сценой наблюдали шокированные пациенты и врачи диспансера. Почти полчаса два охранника не давали мне даже выйти из коридора. Между тем прямо перед приездом полиции Нина Михайловна ушла домой.

В схожем "осторожном" ключе общаются врачи из других московских диспансеров. Подробный разговор о проблеме туберкулеза получился только с врачом из одной из западных областей России — при этом фтизиатр с 35-летним опытом работы в сфере лечения туберкулеза предпочла разговор на условиях анонимности. Туберкулез перестал быть "болезнью образа жизни", а в группе риска оказалось все население России, хотя больше всего по-прежнему болеют заключенные, наркоманы, алкоголики и ВИЧ-инфицированные: отдельной строкой, по мнению специалиста, идет высокий уровень миграции из стран Средней Азии, где заболеваемость туберкулезом значительно выше, чем в России. "После развала СССР сократились и практически прекратились профилактические медицинские осмотры всего населения страны, которые раньше были поставлены на поток и, прежде всего, представителей групп риска, — объясняет врач. — Одновременно сократился материальный уровень жизни населения, ухудшились социально- экономические условия, например, питание. В 90-ые годы произошел всплеск пьянства и наркомании. В этих условиях возникли и распространились новые, раньше редко встречающиеся формы туберкулеза, устойчивые к основным противотуберкулезным препаратам".

Вылечить можно и устойчивый к лекарствам туберкулез — но главное все же постараться не заразиться. Рекомендации, говорит наш собеседник, стандартные: "Вести здоровый образ жизни, избегать контактов с кашляющими людьми. Не подходить близко к кашляющим больным — на расстояние менее 1,5-2 метров, следить за личной гигиеной, полноценно питаться, проходить профилактические осмотры у врачей". Для тех, кто регулярно пользуется общественным транспортом, эти рекомендации звучат невыполнимо. Но риск заразиться остается, даже если никогда не садиться в автобус и не спускаться в метро — по словам одной из бывших пациенток, вместе с ней лечился молодой человек с открытой формой туберкулеза, которого привезли на скорой помощи из одного из самых посещаемых супермаркетов Москвы — там он работал кассиром.

Комментариев нет:

Отправить комментарий