Раньше били, теперь политика — морально удавить

Фото: Денис Гуков/РИА Новости Текст: Мария Эйсмонт Бунт заключенных в колонии номер 6 города Копейска в очередной раз привлек внимание к теме пыток и издевательств в российских колониях и показал, что проводимая ФСИН реформа по гуманизации системы исполнения наказаний пока не привела к ожидаемым результатам. Начальник отряда в одной из российских колоний с 20-летним стажем рассказал PublicPost о том, кто и зачем идет работать на зону, как осужденных проводили сквозь строй в 90-ые, как их морально подавляют сейчас, как стучат, как наказывают, как составляют характиристики и берут явки с повинной, а также почему у осужденных по "педофильским" статьям нет шанса на УДО — даже если начальники догадываются, что они невиновны. Про приход в колонию Это было в начале девяностых, когда я из армии пришел. Куда идти работать? Сокращения везде, безденежье. Погулял месяц и пошел на завод. Мастер на заводе хороший был, и он сказал: если ты сейчас к нам придешь, через месяц опять будут сокращения и первыми под него попадут как раз новенькие, поэтому тебе смысла нет к нам идти. В двадцать лет подвязок мало, из профессий — водительские права да электрик третьего разряда. Мать предлагала устроить сторожем или дворником — нах** надо! Молодой парень — и сторож или дворник! Ну, говорит, иди в милицию тогда. Пошел в милицию. Тогда как раз все друзья из армии пришли, и все пошли в милицию работать. Все те, с кем раньше бегали из магазинов все воровали и с ментами боролись — ментов— то не любили — все они в итоге пошли в милицию. Я последний пришел туда, и мне сказали: если только в ППС, и то не факт что ты там останешься. Я подумал: да ну, посижу пока дома. Через неделю я узнал, что в нашем городе есть колония. Ну, думаю, пойду туда попробую — в охрану. Благо по армии был с охранной деятельностью связан — ракеты охранял. Пришел туда: Возьмете? Они: Берем. Про выживание в 90-ые На производстве деньги не платили по полгода, и зарплату выдавали продукцией колонии: нарды, шахматы, шкатулки, подсвечники. Бушлаты под зарплату брали за талончики — их вместо зарплаты выдавали. Продашь — будут деньги, не продашь — не будут. На рынке стоял и продавал, предлагал кому-то. Не только я — практически половина учреждения ходили так. Рыбаки и охотники с удовольствием военные штучки брали. В основном спросом пользовались камуфляжи. Шахматы брали, но мало — потому что у нас не было специалистов в колонии, которые бы шикарные делали. Были, но немного — в "художке" в основном, откуда мы их и пи**или. Есть официальный цех на производстве, а есть в жилой зоне маленький цешок — хозяйская "художка" называется — там зеки работали без оплаты труда и чисто на подарки для администрации. Там уже сидели крутые специалисты их отбирали специально и учили. За это им — лишняя посылка, облегченка, поощрение, или УДО. Там на статью не обращали внимание — убийца, насильник, — неважно, лишь бы умел хорошо резать. Но это раньше такое было — сейчас как раз стараются обращать внимание на статьи. Про педофилов на зоне Сейчас по всей стране идет бум педофильный. Педофилов — никуда! Вообще никуда! Нам указявка пришла: если педофил у тебя сидит — он должен умирать. Не в прямом смысле слова, а в переносном. Независимо от того, хороший человек, или плохой, — но он должен умирать в зоне. Это требует Москва. Указявка как пишется — "обратите особое внимание на осужденных по статьям таким-то". Они ж не пишут конкретно — вы их п*здите, они пишут "обратите особое внимание". Но мы научились читать между строк. Сидит у меня зек, который просто мыл свою падчерицу шестилетнюю. Жена пришла под градусом, увидела, что он прикасается к ребенку и заяву подала. Он у меня 3 года сидит и ревет. И я ничего не могу с ним сделать — я прочитал его дело, пообщался, даже запрос участковому сделал — тот подтвердил, что все так и было — никакой педофилии. А указявка такая — удавить. Имеется в виду не то, чтобы он там повесился или вздернулся, а чтобы сидели до конца и никаких облегченных условий. Чтобы сколько определили столько отсидел и без поблажек. И что нам делать? У нас просто выбора нет — мы обкладываем их нарушениями, чтобы они не смогли подать на улучшенные условия. У нас выхода другого нет: если я это не сделаю, там вплоть до уголовного дела будет за халатное отношение — предупредили нас даже официально. Но этот конкретный живет лучше многих мужиков — там тоже про него узнали, что он ничего не делал, ну и я его где-то прикрываю. Если уйдет педофил по УДО— сразу идет проверка, даже если он пока не ушел, но материалы поступят на УДО с положительной характеристикой — там понаедут все. И вплоть до увольнения. Там не разбираются. Указявки идут в основном на статьи с 105 по 109, и 131-135: убийцы и насильники. Процент невиновных есть, но маленький. На мой взгляд один, два, ну, максимум три процента. Для меня, как начальника отряда, зэки — они все одинаковы. Я стараюсь их равнять и спрашиваю с них одинаково, независимо от того, убийца, насильник или вор. Но если внутреннее есть ощущение, что сидит ни за что — скащуху делаю: лишнее поощрение, например, или подстраховываю, чтобы не трогали, потому что он мне нужен где-то. Про войну между отделами В нашей колонии идет война между отделами. У нас три отдела: воспитательный (начальники отрядов), отдел безопасности и оперотдел. У нас идет рейтинг начальников отрядов. Оценивается, сколько ушло по УДО, сколько на поселок, сколько перевелось на облегченку, сколько получили помилование — за это даются баллы, и если ты занял призовые места — у тебя за это премия идет. Чем у тебя в отряде будет лучше — тем лучше тебе. А у оперов и безопасников баллы идут так: чем больше наказано, чем больше в изоляторе, чем больше выявлено нарушений — тем больше баллов им идет. Если я отпустил по УДО много — мне плюс, а если они этому не воспротивились — им сразу минус. Вот такая котовасия у нас идет очень давно. И в управлении прекрасно все понимают, но ничего сделать не могут. Им выгодно: разделяй и властвуй. Мы кого-то можем прикрыть, а кому-то видим, что уже ничем не поможем, потому что его все ровно съедят опера и безопасники, или сверху придет указявка кого-то съесть. Приходит на кого-то ориентировка, и человек попадает под колпак: как будто мишень у него: "не промахнись, товарищ чекист!" это называется. И начинается на него охота: И опера и люди из отдела безопасности как увидят его, сразу: "Ком цу мир! Чего не поздоровался?" "Так я здоровался". "Значит, плохо здоровался!" И — взыскание. А начальник отряда сидит и понимает, что вроде надо выгородить, вроде нормальный парень, для тебя что-то делает. Но когда идет указявка сверху — тут у меня уже руки связаны, и я ничего не могу сделать. Вроде нарушение есть — наказать надо, а не хочется. А не накажешь — тебе сразу рапорт . Про явки с повинной Очень большой плюс для оперативника, если он с осужденного возьмет явку с повинной. Если они возьмут 2-3 явки с повинной в год, им можно целый год ничего не делать, а премии идут. Явки добывают по-разному. Я явки с повинной брал, но я брал по-чеснаку. Осужденный пришел ко мне сам, и дал шесть явок с повинной: он признался, что давно-давно чего-то у кого-то украл, давно-давно на улице у кого-то что-то забрал . Он прямо так и сказал: "Я хочу облегчить душу". Я говорю: "Ну давай!" И он ка-аак пошел! Я говорю: "Стой, подожди, я хоть успею записать". А знаете почему? Из-за того, что в характеристике на УДО будет сказано, что он раскаялся и дал явку с повинной. А 158-ая статья (кража) — там срок давности истекает моментально. Ну даже если ему добавят месяц-два— все сжирает срок, который он сидит. Он ничем не рискует, но у него в характеристике будет указано что он дал явку с повинной сам. Ну и начальнику отряда плюс. Я после этих 6 явок год сидел курил, ничего не делал. Бывает придумывают, но это все же проверяется: было такое дело или нет, и если нет — то за ложные показания, за то, что мы свое время тратим а ничего не подтверждается, им достается. Я слышал, что иногда выбивают явки. Но с начальников отрядов выбивать явки не требуют. У нас надо, чтобы в отрядах было спокойно и тихо, нам конфликт с зэками не нужен. Про характеристики Это цирк. Был у нас один насильник — его посадили за 4 эпизода по 131 -132 (изнасилование). Вдвоем с другом или даже втроем они на праздник сняли девчонок, пошли с ними в квартиру, и там все вытворяли так, что девки от них с 4 этажа прыгали — было резонансное дело. И по этому зэку сразу пришла бумага: если по нему хоть что-то хорошее напишете в характеристике, то вам жопа. А парень оказался умный — хотя образования никакого нет, но так получилось — и он с первого дня вступил в "краснополосники" — это люди, которые сотрудничают с администрацией, так называемые "козлы". Он вступил туда с первого дня, потому что если ты "козел" — тебя не трогают, рапорта на тебя не пишут, а только поощрения тебе объявляют. Чего ему не скажешь — все делает, форма одежды в идеале — не докопаться. Так он подавал шесть раз на УДО и все шесть раз я сидел и мучился: что бы придумать ему в характеристике отрицательное? Он же весь положительный. Даже оперативники им довольны были — он выдавал им явки с повинной — выбивал из других осужденных — и нарушения других осужденных фиксировал и доносил, они же — оперативники — сами выписывали ему поощрения — у него 14 поощрений было за 8 лет и пришлось подписать ему облегченные условия содержания. А указявка сверху такая: дела по 131 -135 не дай бог будет положительная характеристика! Иду к психологу, говорю: так и так, понапиши что-нибудь отрицательное, фигню какую-нибудь, мне лишь бы зацепиться и отказать ему. Психолог сел, херню какую-то придумал, а я на этом основании написал характеристику, плюс приписал что он вину не признал, официальных извинений потерпевшим не принес. На основании психологических тестов администрация считает что нельзя его рекомендовать. Он еще подозревался в одном преступлении — девчонку изнасиловали и убили за два дня до свадьбы — дело висяк, но многие на него думали. Про сук Раньше это называлось СДП — "секция дисциплины и правопорядка", теперь их упразднили, но неофициально они все ровно остались. Обычно в СДП приходит всякая мразь — убийцы, насильники, причем те, кто реально все совершили. Но управлять с их помощью легче. Я всего знать не могу, что у меня в отряде происходит — мне по любому нужны информаторы — ведь с меня спрашивать будут, а если я ничего не знаю — то мне грош цена. И я ищу таких людей. Как правило они сами приходят — заставлять быть суками не надо никого — суками сами становятся. Они понимают: чтобы раньше свинтить им надо сотрудничать с администрацией. Кайфа никакого от того, что стучат, нету. Я информацию сам стараюсь выуживать. А эти козлы — на** они мне нужны? Им веры никакой. Они хоть и работают на администрацию, но каждое слово их надо проверить. Я один раз обжегся, и мне неудобно потом было перед зэком: я его в изолятор водворил, а он был не при чем. Он просто не поделился с красноповязочником посылкой своей, и тот начал его подставлять, а я повелся на это — но это было давно, я тогда только начинал работать. Я перед зэком потом извинился: Извини, говорю, бывают в жизни неудачи. Зэк все понял: мы до сих пор общаемся, я его потом на бесконвойку перевел. Про избиения Сейчас уже давно такого не бывает, а раньше — в девяностые — зэков по прибытии проводили сквозь строй. Когда я первый раз это увидел — для меня это было шоком. Автозак приезжает, зэков оттуда выгружают — буквально выпинывают, и они падают. И стоит строй офицеров и инспекторов с дубинками. И чтобы зэки поняли, куда они попали — их сквозь строй пропускают. Там стояли люди с палками, а сзади еще и собачки: с такими укусами потом были люди — ой ой ой! Такое ощущение по рассказам, что это было тогда в каждой колонии. Я тогда стоял на вышке и я офигел. Я не любитель драки, я в основном драки стороной обхожу, пытаюсь мирно решить проблему, и только когда некуда деваться — дерусь. А тут видишь, как ни за что бьют — только за то, что спрыгнул и упал. "Ах ты сука, на ногах стоять не можешь?!!!" И десять палок в спину. Я думаю: Пойду-ка лучше чай попью, не могу на это смотреть, там брызги крови были. А потом несколько лет спустя развозили одну колонию — к нам привозили многих оттуда. Я тогда был уже офицером, — и мне дали палку и приказали: сейчас привезут, ты должен махнуть палкой 1-2 раза. Я не махал, я просто стоял, ничего не делал. Я не могу человека за просто так ударить. Если б он мне что-то плохое сделал, я бы его ударил, а так он сидит на земле закрывшись, и даже тебя не видит, чего его бить-то? Били не все — те, кто был с жизненными понятиями — они не били, а те кому было все до фени и пофигу — они били. И тогда я увидел одного начальника отряда — он был с двумя палками. То, что там потом было — предыдущие разы показались цветочками. В голове было такое: "Че творите, нах****?" Одному по пьянке рассказал — он тоже работал, и тоже это видел, даже больше меня видел, потому что дольше на 4 года работал. И он говорит: "Ну и куда ты пойдешь? Ну скажешь ты им— так больше работать не будешь". Раньше политика такая была — бить на приеме, чтобы они боялись администрацию. А потом уже пошла другая политика: у людей, которые видели, как это происходило в девяностые, когда крови было море, сработало что-то, что так нельзя. И теперь эти люди — уже "старички" — сами объясняют молодым: бить-то не надо, их надо морально удавить, словами. Не пустить в баню, например, не пустить в магазин — зэки сами станут послушными. Не пустишь в магазин — зэк уже понимает, что он что-то не так сделал, сам придет и скажет: "Я больше так не буду, пустите меня в магазин". Были моменты — сам бил, но там был уже край. Зэк просто ходил всех нах** посылал, к другим зэкам приставал, все на него жаловались. Я с ним долго разговаривал, но он опять за свое. Ну и вызвал его к себе, спрашиваю: "Было такое?" Он: "Было". "Ну вставай". И он к стене встает, я беру такую тоненькую палочку... Почему тоненькую? Потому что она не бьет, а жжет, я это по себе знаю, я в армии на себе такую испытал — меня в чибиса переводили так: 8 ударов. И вот после моей воспитательной беседы зэк в корне изменился. Потому что они знают, что воспитатели — начальники отрядов — не бьют, и если тебя избил начальник отряда — это значит ты уже дошел до края. А еще недавно зек зека побил. Сотрудники тут вообще были не при чем — ну разве что не уследили. Такое бывает у нас в колонии с периодичностью в год. В других колониях может чаще или реже. Как правило, такая мелочь затаивается: скажут он упал. Споткнулся. Как начальник решит, так и будет: если он решит — будет уголовное дело, решит нечаянно — просто будет акт Н1 — производственная травма. Начальнику это выгодно замолчать, чтобы рейтинг был выше, чтобы его не журили. Даже если этот зэк будет жаловаться — он ничего не сделает — будут взяты пояснения у сотни зэков, они скажут: шел, шел, нечаянно споткнулся и упал. И никак не доказать. Про будущее зэков По моим наблюдением, процентов 80 из тех, кто сидел, вернулись обратно. Все зависит от социалки. Они выходят— работы ноль, никто не берет, куда деваться? Один зэк освободился в 2004 потом обратно пришел в 2005. Я его увидел, удивился. Спрашиваю: "Чего ты тут делаешь?" Он говорит: "А куда мне деваться было?" Ну бывают и те, кто не возвращается. Один у меня освободился по УДО, потом устроился на работу, образование получил высшее, двое детей у него, и мы с ним до сих пор общаемся. Но вообще, как я вижу, если человек отсидел в тюрьме — он обязательно попадет второй раз. Нечаянно где-то попадет невзначай в историю какую-то. И ему сразу, не придавая значения, виноват — не виноват, скажут: Сидел? Давай второй раз! Есть один бывший зэк — убийца, из породы беспредельщиков 90-х, так он теперь каждую неделю звонит — за жизнь общаемся, житейские проблемы обсуждаем. Этот уже никуда не пойдет — возраст во-первых, и потом он сидел 15 лет в том числе в 90-ые когда сильно били, он вышел инвалидом 2 группы. Из дома почти не выходит. Про мотивацию Хочется поменять работу. Надоело все. Я не люблю подчиняться, но когда жизненная ситуация такая — то что делать? Куда идти? Мы шли на работу от безысходности. Некуда было идти, и мы устраивались туда, где платили. Сейчас, наверно, во многом то же самое. Варианты такие: на заводе в***бывать за 10 тысяч, или тут за 14 тысяч ничего не делать, ходить по кругу. Когда устраиваешься, в голове такое: отработаю три — пять лет, а потом другое место найду, более оплачиваемое. Я тоже когда устраивался думал, что на три года. В мозгу сидело: не люблю ментов, военных, отработаю три года и уйду. Потом пошло повышение, офицерская должность, а потом смотришь — до минимальной пенсии осталось 5 лет. Куда уже увольняться? Доработаю до пенсии.