Монолог онкобольной: "Болят все клетки, это нормально?"

Фото: Екатерина Савина/PublicPost Текст: Екатерина Савина Людмила Галган из подмосковных Луховиц 38 лет собирала истребители МИГ-29. Теперь она на пенсии и болеет раком молочной железы. Чтобы вылечиться, ей нужно принимать препарат Анастразол, который бесплатно положен пенсионерке по закону. Но на него ей приходится тратить половину пенсии. Потому что по рецепту дают только российский  Анастразол-ТЛ, у которого жесточайшие побочные эффекты. А израильский, аргентинский или американский препарат можно добыть только за свой счет. С нехваткой жизненно необходимых препаратов сталкиваются почти все больные в Московской области. О некоторых из них – в специальном проекте PublicPost и некоммерческого партнерства «Равное право на жизнь». Рак бесплатно, но дорого                 Бюджетных средств не хватает на лекарства для всех раковых больных Подмосковья — если врачи их и выписывают, то самые дешевые, вызывающие побочные эффекты. А дорогие больным приходится покупать самостоятельно, с последующей компенсацией через суд, либо просто за свой счет, и при этом их еще нужно найти в аптеках.   Луховицы – небольшой город в Московской области с населением в 30 тыс. жителей. Пенсионерка Людмила Галган живет с мужем и котом Хеопсом в пятиэтажке. Внимание к болезни ее смущает, даже фотографироваться отказывается. А Хеопс все время спит и храпит во сне. Это потому что у него тоже опухоль. Монолог про себя и про мужа Мне 62 года. В Луховицы я приехала по направлению из Владимира, и отработала здесь 38 лет. Вот у нас здесь завод, который выпускал МИГ-29. Я была инженером. В молодости не выходили с завода, стране давали продукцию, обогащали страну. Представляете, сколько стоит самолет, а мы всегда получали копейки. На пенсию вышла в 2007 году, сейчас получаю в месяц 11 тыс. рублей. У мужа моего, Юры, побольше – полковник запаса, железнодорожные войска. Он раньше возил меня по врачам, но заболел, инсульт случился. Мы сошлись 8 лет назад, когда у него супруга умерла. Сейчас расписаны и даже обвенчаны. Я с Юриной сестрой на заводе работала, и она рассказала, что брат есть одинокий, стала к нему в гости звать – была уверена, что мы подойдем друг другу. А я жила одна долго, с первым мужем рано развелась и мыслей о замужестве даже не было. А сестра Юры такая, настойчивая. Ну и гадалка мне незадолго до нашего знакомства сказала, что я скоро выйду замуж за военного, которого пока не знаю. Так вот мы зашли к Юре в гости, и больше я уже от него не вышла. Долго за мной ухаживал – целые сутки. Не знаю, любовь это или не любовь, судьба или не судьба, но я сразу почувствовала – мой человек. Про болезнь и лечение Я наблюдалась у врача, потому что в 2009 году мне уже сделали операцию по удалению матки. Там опухоль была, но обошлось без химиотерапии, без всего. Но тот диагноз, который у меня сейчас есть, поставили случайно. В 2011 году мы с Юрой поехали в Ессентуки, в санаторий. Заполняли там карту, и терапевт посоветовала мне, как вернусь домой, сделать маммографию. Странно, что мне это не посоветовал мой врач раньше. Ну я сделала – и понеслось, 1 стадию диагностировали. Спасибо врачу в Ессентуках. Опять на операцию легла. Когда первая стадия, химиотерапию не делают, поэтому моя химия – Анастразол. С апреля я покупаю его за свой счет. Половина пенсии – на «бесплатные» таблетки У меня пенсия 11 тыс. и каждый месяц я должна за 5-6 тыс. купить таблетки. Потому что с апреля я в аптеке по своему рецепту могу получить только Анастразол-ТЛ, другого не дают. Его делают в Химках, и я чувствую, что не могу принимать эти таблетки. Так колбасит – головокружение такое, что можно ходить, только держась за стенку, наизнанку выворачивает каждый день, так кости ломит, что  не знаешь куда их уложить. Болят все клетки, это нормально? Приходится тратиться еще на кальций для костей, на сердечные препараты. У моей приятельницы такая же история. С ней это когда впервые случилось, она испугалась и пошла по врачам – не понимала, что происходит. А это побочный эффект. Так что я не единственная. Здесь, в Луховицах, 26 человек этот препарат принимают, и не жалуются только двое – просто молчат. Химия есть химия. Но я пила и американский Армидекс, и аргентинскую Анастеру. Сейчас покупаю израильский Анастразол-Тева, он самый для меня приемлемый. Вещество у этих таблеток одно и то же, но такой побочки нет. И выписывают именно вещество, без торговой марки. К врачу приходишь, и он ничего не может сделать. Анастразол-ТЛ я все равно беру, уже три коробки скопились. Врач говорит - берите это, а то и этого не будет. При этом, мне таблетки пить еще 3,5 года, а они дорожают каждый месяц. Вот у меня две коробки остались – последняя, и за апрель. Цена выросла на 2 тыс. рублей. Я понимаю, инфляция, но ведь не настолько же. Аптеки наживаются на нашей беде, или я не знаю кто наживается. Может, государство отечественного производителя поддерживает. Это не говоря о том, что Анастрозол-Тева не купишь – у нас не могу найти, только в Москве. В одной аптеке он вообще за 5890 рублей, а в апреле был дешевле 3 тыс. Не то чтобы Израиль перестал производить, просто не закупают. Про компенсацию и нервы Говорят, можно судиться, и деньги на лекарства компенсируют. Но нервы мои мне дороже. У нас такое заболевание, оно неизвестно откуда приходит. И что, судом нажить себе еще болячку? Получить потом деньги, но хуже себя чувствовать? И я вообще не верю, что такой суд можно выиграть. Минздрав скажет, что обеспечивает лекарствами, а что от них только хуже – никого не волнует.